Нубар Алексанян, один из самых известных фотодокументалистов США, родился в городе Вустер, штат Массачусетс. Его работы можно увидеть на страницах таких изданий как Life, New York Times Magazine, Time, Newsweek, GEO. Персональные выставки Алексаняна проходили в Галерее искусств Коркоран в Вашингтоне, галерее Картера Бурдена в Нью-Йорке, Художественном центре Уолкер в Миннеаполисе, и многих других. Что бы ни попадало в фокус его объектива — традиционный уклад рыбаков Новой Англии, тонкие ветки оливы в турецком городе Ялова или знаменитости вроде Колина Пауэлла, — все работы Алексаняна, благодаря умелому использованию игры света и тени, неизменно наполнены двойственным ощущением эфемерности и основательности.
 

«Шрамы молчания»

Сегодня Нубар и его жена Ребекка живут в городе Глостер, штат Массачусетс. Их дочь Эбби устроилась неподалеку, в городке Уолтэм, где продолжает высшее образование в Школе Геллера по социальной политике и управлению (Heller School of Policy and Management). В свободное время Алексанян любит порыбачить – это дает ему возможность расслабиться и отдохнуть от напряженной работы. 

Как и многие армянские семьи, Алексаняны никогда не обсуждали Геноцид армян. «Мои бабушки и дедушки никогда не разговаривали об этом с моими родителями. Мои родители никогда не разговаривали об этом со мной, а я никогда не разговаривал об этом со своей дочерью», – говорит Нубар. 

Все это изменилось в один прекрасный день в октябре 2011 года, когда его дочь Эбби, наполовину армянка по отцу, задала ему простой вопрос: «Пап, поедешь со мной в Армению?». В результате вот уже пять лет, как Нубар и Эбби снимают и продюсируют полнометражный документальный фильм под рабочим названием «Шрамы молчания: три поколения после Геноцида армян». Премьера фильма намечена на декабрь 2016 года. 

Встреча в Америке

Предки Нубара приехали в США из четырех различных турецких деревень. Бабушка Нубара по матери, Вардуи Серабян-Антранижян, родилась и выросла в армянской деревне Ялова, располагавшейся неподалеку от Константинополя. В 12 лет она вышла замуж за сына пекаря и родила трех дочерей. В 1917 году Вардуи стала свидетельницей убийства практически всей своей семьи: уцелели лишь ее младший брат и трое дочерей, которых на одну ночь забрал добрый сосед-турок. На следующий день их отправили в пеший марш по дороге смерти. Им пришлось пройти более 600 километров от Ялова до Алеппо в Сирии, причем на пути депортированные подвергались ужасающим испытаниям и жестокости. 18-летняя Вардуи потеряла брата, а потом ее заставили оставить у дороги умирающих дочерей.  

Длинная колонна женщин, в конце концов, добралась до Алеппо. Когда измученная Вардуи шла через город, к ней подошел турецкий врач и спросил, умеет ли она готовить.  

Нубар полагает, что бабушка привлекла его внимание, поскольку была одета в одежду, которую обычно носили пекари. Два года она проработала кухаркой в семье этого врача, а в 1919 году он оплатил ее переезд в Соединенные Штаты, а также подарил шелковый ковер, чтобы она могла выручить за него немного денег, которых могло бы хватить на первое время.

Особенно трогательным было то, что турецкий доктор сказал ей, что она может вернуться в любой момент, записав для нее свое имя и адрес, чтобы она смогла найти его. Девушка добралась до Вустера. Здесь уже обосновалась большая армянская община, и здесь же ее ожидал договорной брак с дедом Алексаняна Бедросом.

Дед Нубара по материнской линии, Бедрос Торосян, родился в 1887 году и вырос в немецком приюте неподалеку от Тадема, в Харбердской области первоначальной Армении. «Торосян прожил в немецком детском доме до пятнадцати лет и получил специальность плотника», – объясняет Нубар. Ему удалось покинуть страну и добраться до Франции, а затем и до Аргентины. В итоге после долгих скитаний в 1916 году он осел в Вустере.

Бедрос и Вардуи поженились и родили троих детей: Нубара, Элис и Роуз Торосян. К сожалению, Вардуи умерла, когда Нубару было всего три года, и у него не было возможности поговорить с ней о том, что ей пришлось перенести. 

Дед Нубара по отцу, Парсег Алексанян, родился в 1881 году в деревне Шентил, также расположенной в Харбердской области, и приехал в Америку в 1898 году в возрасте 17 лет. Его бабушка по отцу, Вардер (Роза) Гошдижян, в возрасте 20 лет пережила резню 1896 года, учиненную султаном Абдулом Гамидом. Во время съемок документального фильма Нубар и Эбби посетили родную деревню бабушки, Хуссейниг, и нашли место, где стоял дом, где она выросла. «В фильме я возвращаюсь туда спустя три года, чтобы попытаться выкупить этот участок и вновь сделать эту землю армянской», – говорит Нубар.

Возвращение к истокам

Как ни странно, в эпоху всеобщего «возвращения к корням» Нубар не испытывал никакого интереса к этой теме, пока дочь не задала простой вопрос, ставший судьбоносным. «Будучи фотожурналистом, я побывал в более, чем 30 странах, но никогда не стремился в Армению. Я всегда был непоколебим в своей уверенности в том, что я — американец», — говорит он. — «Я вырос в абсолютно армянской семье, в абсолютно армянской культуре — моим первым языком был армянский… но я не знал ничего о том, что значит быть армянином».

Хотя у Нубара вышло уже пять фотоальбомов, он считает, что «Шрамы молчания» станут его главным достижением. В то время, как этот пятилетний бескорыстный труд подходит к завершению, он хочет поблагодарить тех, кто много лет назад помог его семье выжить: «Я невероятно благодарен тому турецкому врачу, который спас мою бабушку, и немцам-миссионерам, которые вырастили моего деда в приюте и дали ему ремесло и будущее», — говорит Нубар.

Историческая достоверность материала подтверждена Исследовательской группой инициативы 100 LIVES.