Насрин Сотуде – адвокат и правозащитница из Ирана, которая на протяжении вот уже двадцати лет защищает оппозиционных активистов и политических заключенных в стране, регулярно рискуя собственной свободой и благополучием. Семье Насрин также пришлось немало вынести из-за ее бесстрашной работы, а сама адвокат неоднократно попадала в тюрьму, в том числе в одиночное заключение. Только с 2018 года ей было предъявлено девять обвинений, по которым она в общей сложности была приговорена к 38 годам лишения свободы и 148 ударам плетью. Несмотря ни на что, эта целеустремленная, смелая и отзывчивая женщина остается непоколебимой в своем стремлении принести мир и справедливость народу Ирана – и сделать это в соответствии с буквой закона.

Насрин Сотуде родилась в 1963 году в Лангаруде (Иран) и получила весьма качественное образование. «Я училась в превосходной национальной женской школе. Большинство наших учителей были профессорами университетов, которые не просто преподавали нам химию, физику, математику и так далее, а делились действительно глубокими жизненными уроками, закладывая основы этического воспитания», – поясняет Насрин.

Когда произошла Исламская революция, ей было всего шестнадцать лет. Как и все жители страны, Насрин и ее друзья были озабочены социальными и политическими проблемами, вызванными революцией. К сожалению, их худшие опасения подтвердились. «Пока мы сдавали выпускные экзамены, разговоры об обязательном ношении хиджаба усилились, и все мы очень переживали. Я была на школьном дворе, когда одна из девочек вошла и сказала: «Все кончено. Со следующего года все учительницы должны носить хиджабы». Я отчетливо помню эту сцену», – говорит Насрин. Это воспоминание и по сей день остается одним из самых болезненных моментов в ее жизни. «Я помню, как спрашивала себя: «Когда же мы сможем освободиться этого давления?»»

Получив высшее образование, Насрин начала сотрудничать с журналом «Путь к диалогу» и благодаря этому познакомилась с широким кругом женщин-активисток Ирана – таких, как Парване Форухар, Ширин Эбади, Мехрангиз Кар и многими другими. «Большинство статей, которые я писала в то время, были посвящены каким-то текущим событиям, например тому, что позднее стало известно как «цепочка убийств» (серия санкционированных правительством убийств иранских интеллектуалов-диссидентов в 1988–1998 годах). Для этого задания я брала интервью у известных юристов», – рассказывает Насрин. Их рассказы вдохновили ее попытаться добиться чего-то большего, и она решила сменить профессию. В 2003 году Насрин Сотуде получила лицензию и начала работать адвокатом.

«Переход для меня не был внезапным. Он не произошел в одночасье. Вопросы прав женщин, прав детей, прав политических заключенных, судебного процесса, разбирательств, процедуры – все это были вещи, с которыми я сталкивалась довольно близко, – отмечает Насрин.  – Я думала и верила, что, став адвокатом, я смогу изменить к лучшему самое ядро общества, взяв на себя свою долю ответственности за эти изменения».

В своей новой роли Насрин быстро стала голосом тех, кто попал в безжалостные тиски иранской правовой системы, цель которой, похоже, заключается не столько в отправлении правосудия, сколько в наказании тех, кто представляет угрозу для государства, и в запугивании оппозиционеров, чтобы те не отклонялись слишком далеко от официального курса. Движимая острым чувством сострадания, г-жа Сотуде защищала узников совести, борцов за права женщин, представителей этнических и религиозных меньшинств, таких как бахаи и курды. «Вся эта постоянная, пульсирующая несправедливость очень беспокоила и тревожила меня», – говорит адвокат.

Обвинения в «распространении пропаганды против системы и заговоре с целью угрозы национальной безопасности» часто предъявлялись ее клиентам, и довольно скоро г-жа Сотуде сама столкнулась с аналогичной опасностью. В 2010 г. она была помещена в печально известную тюрьму Эвин, где ее подвергли одиночному заключению. Это несправедливое решение привело к длительной разлуке Насрин с мужем, Резой Ханданом, и двумя маленькими детьми, которым также было запрещено посещать ее. Опасаясь, что условия заключения опустошат ее и лишат любви и доброты, правозащитница часто писала письма родным, заверяя их в своей нежной привязанности и перебирая счастливые воспоминания. В то же время она объявила голодовку в знак протеста против столь бесчеловечного обращения.

Тюремное заключение противников режима с целью их запугивания – далеко не новый прием. Эта тактика используется многими репрессивными правительствами, но ее эффективность полностью зависит от реакции преследуемых. В данном случае она себя совершенно не оправдала. Пережитый болезненный опыт придал Насрин Сотуде еще больше решимости продолжать борьбу. «Сидя в одиночной камере, я мысленно перебрала дела, которые вела, и осознала, что, по сути, я все же добилась определенных результатов – помогла либо оправдать своих клиентов, либо сократить сроки их заключения. С другой стороны, это очень хорошо – не знать, насколько ты изменил ситуацию к лучшему, потому что это подстегивает тебя к еще большим усилиям, к еще большим переменам», – отмечает активистка. В 2013 году, после всемирного резонанса, она была наконец освобождена.

На долю Насрин выпало немало горьких разочарований, связанных со столкновениями с несправедливой, репрессивной системой. Во время одного из процессов, где она защищала Ширин Эбади, она была настолько фрустрирована ничем не подкрепленными заявлениями стороны обвинения, что покинула зал суда. «Адвокаты-правозащитники всегда спрашивают себя: «Какой смысл в законе, если сам суд так грубо его нарушает? Какой смысл вообще появляться в суде, особенно в иранских революционных судах, где решения зачастую носят произвольный и даже дискриминационный характер?» Многие юристы говорят: «Мы должны бойкотировать суды. Посещая их, мы тем самым придаем им легитимность». Это, конечно, не моя точка зрения. Я намерена защищать своих клиентов, – поясняет Насрин. – Мы видели много случаев, когда вопреки их воле, вопреки их собственным склонностям, судьи были вынуждены обеспечить соблюдение прав обвиняемых, которыми бы пренебрегли в противном случае. Мы достигали своих целей. У нас были победы. Мы добивались перемен даже в самых сложных обстоятельствах».

Какой бы изматывающей ни была ее борьба, Насрин находит надежду, вдохновение и утешение в самых неожиданных источниках. Никакие усилия не бывают напрасными, убеждена она. «Демократическое сопротивление и ценности гражданского общества всегда приносят свои плоды в долгосрочной перспективе. Правительства и государства могут быть диктаторскими и автократическими, в их распоряжении могут быть всевозможные армии, оружие и прочее, но мы видели, как даже такие фигуры, как Гитлер, терпели крах и поражение благодаря сопротивлению и коллективной воле человечества. Я черпаю силы из всего этого опыта».

В 2018 и 2019 годах Насрин Сотуде снова судили и заочно приговорили к тюремному заключению за многочисленные «преступления против режима», в том числе за то, что она взялась защищать клиентку, известную как «Девушка с улицы Революции». В декабре 2017 года эта женщина, имя которой не разглашается, сняла хиджаб на одной из самых оживленных улиц Тегерана и стала им размахивать. Этот вызывающий поступок вдохновил серию аналогичных акций протеста. Позже он нашел отражение и в движении Махсы Амини в 2022 году, названном в честь молодой женщины, погибшей при подозрительных обстоятельствах после задержания полицией нравов за то, что она якобы не носила хиджаб должным образом.

Насрин представляла «Девушку с улицы Революции» в суде, что впоследствии привело к ее собственному приговору. Хотя первоначальный срок заключения был в итоге сокращен, она все равно должна провести в тюрьме 10 лет. Из них активистка отсидела 3,5 года, после чего ей была предоставлена отсрочка по медицинским показаниям. Голодовки подкосили ее здоровье, особенно повлияв на сердце, и ей даже пришлось сделать ангиопластику. В настоящее время Насрин находится дома с семьей, но ее свобода по-прежнему сильно ограничена. Ее банковский счет и банковский счет ее мужа заблокированы властями. Реза также приговорен к 5 годам тюремного заключения, и приговор может вступить в силу в любой момент. Кроме того, им обоим запрещено покидать страну. Все это, а также угроза в любой момент снова оказаться в тюрьме, ложится тяжелым бременем на плечи активистки. 

И все же, даже перед лицом сгущающейся тьмы, она сохраняет оптимизм. Недавно Насрин получила приятное известие: ее дочь Мехраве, которой ранее запрещали выезжать за границу, чтобы оказать давление на ее мать-активистку, наконец-то смогла покинуть Иран. В августе 2023 года она отправилась в Нидерланды, где будет изучать искусство. «Вот видите, наша жизнь – это не только история горя и печали. Есть еще поводы для радости и праздника», – говорит Насрин.

Не сожалеет ли она о выбранном пути? «Я никогда не жалела об этом, и по сей день мне это нравится. Мне нравится, что я принимаю такие решения. Когда я работаю, то знаю, что бенефициарами моей работы будут не только мои собственные дети, но вообще все дети, – объясняет адвокат. – Думаю, все мы знаем, что человеческая судьба такова, что все нити нашей жизни переплетены, связаны друг с другом. В основе любой нашей работы лежит осознание общечеловеческой взаимосвязанности».

Самая верхняя фотография предоставлена Центром по правам человека имени Рауля Валленберга