Вначале был голос, чистый и глубокий, исполненный дыхания потерянного Востока. Голос, что слышится в темноте дамасской ночи, под сдержанный аккомпанемент пианино, плотный ритм перкуссии и звуки саксофона. Мы помним два первых альбома Лены: Hal Asmar El-Lon и Shamat. Ориентальные песни с элементами джаза заставляли чаще биться сердца как на Востоке, так и на Западе.
Сирийские события 2011 года стали серьезным ударом для Лены Чамамян. Певица, сочувствующая страданиям целого народа, нашла приют в еще одной столице арабской культуры — Париже. Любовь к ее песням объединила две диаспоры: армянскую и сирийскую. В последнем альбоме Лены Ghazl El Banat нашли выражение чувства тех, кто находится в изгнании. Для этого альбома она написала композиции, воспевающие мир и защиту женщин и детей.
Сегодня Лена Шамамян — редкий пример восточной певицы, которая одновременно является и автором песен, и музыкантом, и исполнителем собственных произведений. Ее репертуар богат классическими и народными композициями, и в то же время Лена бережно хранит память о своих корнях. Она не раз исполняла традиционные армянские песни, такие как «Сарери овин мернем» авторства преподобного Комитаса, даря радость диаспоре и всем армянским поклонникам.
В своем парижском «укрытии», вдалеке от Дамаска, где остались ее родители, молодая женщина старается сохранять оптимизм. Ведь именно в «городе огней» она обрела новое музыкальное пространство и новую аудиторию. Здесь ей удалось познакомиться с представителями самых разнообразных творческих течений, например, с Андре Манукяном, с которым сейчас они работают над совместным альбомом.
Андре Манукян и Лена Шамамян во время концерта © DR
Дитя сирийских арабесок
Лена Шамамян родилась в 1980 году в столице Сирии в семье Артина, армянина из сирийского города Алеппо, и Гады, сирийки из Мардина, города, расположенного на юго-востоке современной Турции. От рождения Лена несет в себе наследие многовековой культуры двух исчезнувших народов Османской империи, единых в вере и мучениях.
Саркис Чамамян, прадед Лены по отцовской линии, был выходцем из киликийского города Мараша, современного Кахраманмараша на юге Анатолии. Он вырос в католической армянской семье и стал каллиграфом. «В 1915 году мастерство прадеда спасло жизнь всему семейству, османские военные пощадили его, они воспользовались затем его услугами, чтобы писать свои послания», — рассказывает Лена. После войны Саркис осел в Алеппо, где обосновалось большая колония армян, высланных из Киликии. Там же спустя недолгое время он умер, так и не увидев вновь родной город.
Сын Саркиса Ованнес, дед Лены, жил в Алеппо и работал портным. Он был марксистом и в 1945 году вступил в коммунистическую партию Сирии: это создало ему немало трудностей. Лена задавалась вопросом: как можно одновременно верить и в учение Маркса, и в Бога? В этом вся непостижимость армянской души. В 1947 году, в отличие от многих товарищей по партии, Ованнес не прислушался к призывам поехать в советскую Армению и остался в Алеппо. В 60-х годах правящий режим ужесточился, деда Лены арестовали, все его имущество было конфисковано, а сам он на долгие годы сел в тюрьму. Столкнувшись с таким потрясением, дети Ованнеса уехали из Сирии в Канаду. Все, кроме Артина, отца Лены. После обучения в хорошей христианской школе Алеппо Артин переехал в Дамаск, где он учился на инженера, получая государственную стипендию. Там же он познакомился с Гадой: она была дочерью человека, у которого Артин снимал жилье. Влюбленные поженились в 1977 году. Дитя такого смешанного союза, Лена росла в отдалении от армянского сообщества.
Семья Шамамян в 60-е годы © Фото из архива Лены Шамамян
Своим музыкальным образованием Лена обязана двум главным меломанам семьи: бабушке Аракс Джамиджян, которая обучила девочку основам классического вокала и традиционной музыки, и, в особенности, отцу Артину: он сам был саксофонистом, и от него Лена переняла любовь к музыке и армянскому языку. «Он говорит со мной только по-армянски», — любит напоминать певица. Учась в католической армянской школе в старой части Дамаска, маленькая Лена пыталась понять свою национальную идентичность.
«Нас разделили на три группы: армяне, арабы-христиане и арабы-мусульмане, меня считали наполовину армянкой!»
Первые навыки пения она приобрела именно в армянской церкви: «Зимой я пела в армянской церкви, а летом — в сирийской. Сегодня, когда меня просят сказать, к какой культуре я отношусь, я отвечаю: моя культура — это песни, стихи и мечты».
Маленькая Лена в наушниках © Лена Шамамян
Между традицией и современностью
В 9 лет Лена начала брать уроки сольфеджио. Ее первым инструментом в этом возрасте был ксилофон. После обучения в Дамасском университете на факультете управления финансами, она поступила в Высшую национальную консерваторию на отделение классического вокала. Большинство ее преподавателей были русскими; однако пению Лена училась у армянки Аракс Чекиджян. Девушка очень быстро начала выделяться среди других студентов благодаря необычному тембру голоса: очень редкому для арабского мира драматическому сопрано.
Именно в консерватории Лена знакомится с молодыми талантливыми джазовыми музыкантами. Это знакомство породило новые созвучия: пианино, саксофон, перкуссия, канун и духовые инструменты. Вместе они ездят по деревням и городкам Сирии, чтобы опробовать их проект, в котором джаз смешивается с арабо-армянским музыкальным наследием. Их задача: через джаз передать своеобразие восточной души. Первое признание пришло к Лене в 2006 году: в Каире она выиграла главный приз «Al Mawred El Sakafi» в рамках первого конкурса ориентальной музыки, проводимого «Радио Монте-Карло». Премиальной суммы было достаточно для записи первого альбома, Hal Asmar el Lon, который очень быстро приобрел популярность, так как весть о нем передавалась буквально из уст в уста.
Оттоманская певица
Большая перемена произошла в Лене Шамамян после того, как она посетила Турцию. Там певица познакомилась с музыкантом Кемалем Арсланом, который отправился в Дамаск, чтобы выступить с ней на одной сцене. Поначалу молодую женщину мучали сомнения, ведь она выросла, храня память о Геноциде: «Когда я узнала о том, что Кемаль турок, я отказалась подать ему руку. Только через некоторое время я смогла узнать его поближе и оценить его талант. С тех пор мы большие друзья». С его помощью Лене удалось восстановить утерянные в прошлом фрагменты семейной истории. Благодаря дружбе с Кемалем певица открыла для себя Стамбул, мегаполис, к которому она прониклась безусловным чувством близости. В этом городе в 2007 году она пела в память об убитом журналисте Гранте Динке.
Между тем, Лена начала Шамамян сближаться и с армянской публикой. В 2007 году она была приглашена в Москву в качестве члена жюри на международный конкурс армянской народной музыки «Tsovits Tsov». Там она познакомилась с Арто Тунчбояджяном. Позднее, в Париже, произошла встреча с Андре Манукяном, который предложил Лене поработать вместе. В связи со столетием Геноцида армян двое артистов готовят концерт, на котором Лена исполнит песни на стихи армянского поэта Ованнеса Туманяна из цикла «Черное небо».
Лена Шамамян становится ближе к своим корням, и в то же время в ее творчестве звучит светлая грусть о счастливой жизни в Дамаске, что так трогает сердца сирийской диаспоры. И хоть в прессе ее имя встречается реже, чем имена ведущих звезд арабской песни, Лена открыто и в полный голос может говорить о своей независимости и близости к своим поклонникам. Пока по ту сторону Средиземного моря свирепствует война, голос Лены Шамамян продолжает звучать…как вызов всем несчастьям.
Историческая достоверность материала подтверждена Исследовательской группой инициативы 100 LIVES.
