Жанин родилась в Париже в 1934 году, в период между двумя мировыми войнами. Ее детство прошло в квартале Ле-Аль, в самом центре столицы Франции, где практически не было армян. В отличие от других детей ее поколения иммигрантов, Жанин ни разу не довелось столкнуться с ксенофобией.

«Я родилась в семье торговцев из Бурсы, у нас все говорили по-турецки. Моя бабушка по линии матери, Луиза Кавафян, как и вся семья отца, была родом из этого города на западе Анатолии. В 1929 году к Луизе пришла моя вторая бабушка, чтобы посватать сына к ее дочери. Оба моих деда погибли в пустыне, но вдовы почтили их память соблюдением старинной традиции», — рассказывает Алтунян.   

«Мои родители не донимали меня ужасными историями. Напротив, они постоянно повторяли: нужно работать, нужно избегать нищеты», — добавляет она. 

Однако в 1978 году, спустя восемь лет после смерти мужа, Махтиг рассказала дочери о дневнике, который вел ее отец. Так Жанин получила в наследство рукопись с лаконичным заголовком «10 августа 1915 года, среда: все, что я пережил с 1915 по 1919 годы», но не имела возможности прочитать ее.

«Дневник был написан на турецком армянскими буквами. Нужно было найти кого-то, кто знал бы оба языка». Она обратилась к писателю Крикору Беледяну с просьбой сделать перевод. «Беледян воссоздал для меня отца, которого я очень мало знала. Это похоже на чудо!», — восклицает Жанин, которой нечасто доводилось разговаривать с отцом.

Книга «Память о Геноциде армян», которая была опубликована на основе дневника в 2009 году и на которой стоит имя Жанин и ее покойного отца, занимает особое место в библиографии Алтунян.       

Путь длиной 2 500 километров

Ваграм был третьим сыном в семье. Его родителей звали Абраам и Нахиде. Отец работал в бакалейном магазине и выращивал розы в Бурсе, в 240 километрах от Стамбула. В августе 1915 года армянам Бурсы приказали покинуть страну в течение трех дней. Двое старших братьев Ваграма, Манук и Арутюн, бежали в Лион. Абраам, Нахиде и младшие сыновья, Айк и Ваграм, были депортированы.

Все произошло так стремительно, что продать дома не было никакой возможности, по сути это была настоящая конфискация имущества. 

Из Бурсы они бежали в Дейр-эз-Зор, три месяца жили в Кутахье, где родители братьев зарабатывали на жизнь благодаря покровительству директора вокзала. Затем семью депортировали в Афион-Карахиссар, потом в Конью, Тарсус, Адану, Торпак Кале и Османие Хассан-Белли. Они голодали, но это был далеко не последний круг ада. Им едва хватило сил добраться до Баба, на северо-востоке Алеппо. Семья была на грани отчаяния, мать Ваграма заболела. Чтобы избежать эпидемии, семью отправили в селение Мескене посреди сирийской пустыни, но на этом мучения не прекратились. Абраама тоже сразила болезнь, и после шести дней агонии он скончался. Будучи в тяжелом состоянии, мать Ваграма попросила одного араба позаботиться о двух ее сыновьях.       

Ваграм написал в дневнике: «Араб посадил нас на осла. Через шесть дней мы очутились на стоянке. Он дал нам хлеба, и мы наелись досыта. Я лег спать в его шатре, а Айк – в соседнем. На следующий день я с ужасом обнаружил, что люди из соседнего шатра уехали, забрав с собой брата. Я повсюду искал их, но напрасно».

Однажды юноше удалось уехать вместе с караваном, следовавшем в Ракку. Там, после долгих поисков по всему городу, он смог отыскать мать. Он забрал ее с собой на стоянку в пустыне. Араб, который хотел усыновить Ваграма, пожалел женщину и разрешил ей остаться в своем шатре. Затем их лагерь переместился в Ракку, на берег Евфрата, турок вытесняли из Сирии. Весной 1919 года режим младотурков пал под напором союзников, и те, кто был депортирован, получили возможность вернуться.

Начались новые скитания Ваграма и его матери: Алеппо, Адана, Константинополь и затем возвращение в родную Бурсу. Братья Ваграма — Манук и Арутюн — уже жили во Франции и смогли отыскать мать и Ваграма. В ноябре 1919 года Ваграм и Нахиде переехали к ним. 

Что значит быть армянином?

В середине семидесятых во Франции все еще мало знали о Геноциде армян, хотя в связи с шестидесятилетием трагедии была опубликована первая книга Жана-Мари Карзу «Идеальный геноцид», а Шарль Азнавур записал песню «Они пали».

В июне 1975 Жанин Алтунян написала большую статью и принесла ее на семинар историка Анаит Тер-Минасян. Последняя посоветовала Жанин отправить текст в редакцию престижного издания Les Temps Modernes («Новое время»)».

«Что значит быть армянином?» — это текст, в котором говорится о «желании сблизиться со своей историей», но помимо этого, он призван дать слово свидетелям Геноцида.  

Положительный ответ из редакции не заставил себя ждать, и вскоре появились новые статьи: «Армянская девочка в школе» (1977), «В поисках связи с отцом: шестьдесят лет спустя после Геноцида» (1978). 

Переводчик Фрейда

«Я француженка до кончиков ногтей!», — эту фразу часто можно услышать из уст Жанин Алтунян. Кажется, что в ее уютной парижской квартире только запах кофе, сваренного по традиционному армянскому рецепту, напоминает о ее армянском происхождении.

«Моя работа неразрывно связывает меня с родителями. Они передали мне свою самобытность, которая, хоть и неосознанно, выражается и в привитых мне культурных ценностях. В дневнике отца есть очень важный отрывок. В нем рассказывается о том, как моя бабушка, которую я не застала, хотела похоронить своего убитого отца. Она сказала: «Я не двинусь с места, пока он не будет погребен». А ведь ее могли изнасиловать или зарезать», — вспоминает Жанин.

В Париже отец Жанин работал портным, мать помогала ему и при этом успевала заниматься домом. «Мать, как истинная армянка, хотела, чтобы я стала зубным врачом, фармацевтом, доктором или адвокатом. Но в итоге я стала преподавателем. Мне хотелось быть похожей на тех, кто учил меня», — рассказывает Жанин.

Мать не сразу смирилась с выбором дочери, которая рано осознала, насколько колоссальная пропасть лежит между уютным семейным мирком и реальностью французской школы. «Моя бабушка и дяди всегда были дома, между собой они говорили по-турецки, а со мной — по-армянски, — вспоминает Жанин. — Мой брат младше меня на десять лет, этой атмосферы он уже не застал».

 В 1958 году Жанин начала преподавать немецкий язык в провинции, затем в Париже. Через десять лет, после рождения третьей дочки, Жанин развелась с мужем. В этот период она заинтересовалась аналитическими исследованиями, которые в итоге привели ее к психоанализу. На педагогическом собрании Жанин познакомилась с коллегой — преподавателем немецкого, который рассказал ей о работе над переводом произведений Фрейда под руководством крупного психоаналитика Жана Лапланша.

«Если вы родились в семье иммигрантов, вам нечего терять. Я сказала коллеге, что мне было бы интересно принять участие в переводческой работе, потому что я читала Фрейда во время подготовки к конкурсу на должность преподавателя средних и высших учебных заведений. В конце собрания он сказал мне: «До встречи на следующей неделе!», а ведь я просто хотела увидеть, как они работают. О большем даже не мечтала».

Жанин стала единственной женщиной, вошедшей в группу исследователей и переводчиков, готовивших к изданию сочинения Фрейда. 

В 2003 году Жанин Алтунян опубликовала книгу «Почерк Фрейда», в которой она описала язык знаменитого психоаналитика и проблемы, связанные с переводом произведений, в которых говорится о сложных феноменах и бессознательных процессах.

Со временем она начала рассматривать с психоаналитической точки зрения вопросы, связанные с передачей травмирующего опыта через поколения. Будучи дочерью бежавших от Геноцида армян, Жанин посвятила этой и другим своим работам несколько десятилетий. Более того, она стала одной из учредительниц Международной ассоциации по изучению преступлений против человечности и геноцида (AIRCRIGE).

Жанин ездила в Армению вместе со всей семьей, но не испытала чувства «узнавания». А вот поездка 2013 года в Турцию, на места преступлений, произвела на нее сильнейшее впечатление. Из-под ее пера уже вышло уже пять книг о передаче памяти о травмирующих событиях, но Жанин неустанно продолжает научную работу, храня верность ценностям, которые привили ей родители.

Историческая достоверность материала подтверждена Исследовательской группой инициативы 100 LIVES.