Серж Аведикян (урожденный Сахак) — универсальный актер (известны его роли в кино, на телевидении, в театре), режиссер и постановщик. Он воплощает в своем творчестве все богатство армянской культуры. Нестареющий красавец с завораживающим взглядом не перестает удивлять многогранностью своей натуры. Его недавний успех — роль Сергея Параджанова в фильме, который он сам и срежиссировал. Поразительное внешнее сходство двух мужчин, отношение Аведикяна к Параджанову как к своему духовному отцу — все это помогло создать потрясающую картину, ведь оба художника, как никто, умеют дробить мгновение на мелкие части. Подобно тому, как Параджанов создавал свои фотоколлажи, Аведикян старался собрать нечто целостное из разрозненных фрагментов, найти в родной армянской культуре источник энергии для универсального творчества.

Серж Аведикян в роли Сергея Параджанова (2013) © DR

Серж Аведикян — это вечный странник, чья любовь к путешествиям обусловлена принадлежностью к двум культурам. На духовное и физическое становление художника влияли раньше и продолжают особенно влиять три места. Во-первых, это современная Армения, родина Аведикяна, где он провел первые 15 лет жизни. Во-вторых, приютившая его Франция: эту страну любили родители художника, в ней они родились, но в юном возрасте уехали, стремясь вернуться на обетованную армянскую землю. И наконец, турецкая деревня Солоз, колыбель семьи Аведикянов, расположенная в живописной местности неподалеку от Бурсы. Для Сержа это место силы, отправная точка и точка возврата, пускай и невозможного в реальности. 

Трижды  — в 1987, 2003 и 2007 годах — Серж Аведикян приезжал с камерой в руках на землю своего прадеда по отцовской линии Аветиса. Он хотел не столько прислушаться к голосам ушедших предков, сколько поговорить с новыми жителями Солоза и расспросить их о прошлом, которое никуда не исчезает.

Документальный фильм «Мы пили ту же воду», повествующий об эхе армянской культуры в Солозе, был итогом длительного внутреннего путешествия по следам того, о чем не принято говорить.

«Мы пили ту же воду» (2008 г.)

По стопам Мэри Грэффэм

Алиса Татеосян, бабушка Сержа по материнской линии, родилась в Себастии (нынешний Сивас в центральной части Анатолии). На самом деле ее звали Шориг. Ей единственной из семьи удалось выжить во время Геноцида. Своим спасением она была обязана американской миссионерке Мэри Грэффэм, которая помогла тысячам сирот, и в том числе маленькой Шориг, получившей новое имя Алиса. Серж рассказывает:

«Бабушка считала Мэри Грэффэм своей второй матерью. Пять лет она жила под защитой этой женщины. Мэри умерла у нее на руках в 1921 году. Бабушка притронулась к лицу покойной и сказала "Прощай, мама"».

В это непростое время Мэри Грэффэм удалось спасти и спрятать несколько сотен девочек, которых иначе бы похитили соседи-мусульмане и силой заставили бы обратиться в свою веру.

В 1922, через год после того как скончалась вторая мать Алисы, девочка отправилась в Грецию, где прожила до юных лет. Как и другие армянские девушки-сироты, Алиса выбирала жениха по фотографии. В 16 лет она вышла замуж за некоего Месропа Папаризяна, который также выбрал фото Алисы среди множества других снимков.

Мэри Грэффэм

Аветис из Солоза

В 1981 году, в рамках работы по сбору материалов для фильма об армянском наследии, Серж снял на камеру своего прадеда Аветиса Аведикяна. Он родился в 1900 году, у него была сестра Мариам, два старших брата Сахаг и Хованес и один младший: мальчик умер еще до Геноцида и его имя осталось неизвестным. Селение Солоз, родина крупного писателя Хагопа Ошагяна, в то время представляло собой городок с 4000 жителей, треть из которых были армянами и греками. Они занимались ткачеством и производством шелка. В 1915 году семья Аведикянов была депортирована. Родным Аветиса пришлось провести несколько недель в пути на телеге, прежде чем они добрались до города Конья. По словам Сержа, «благодаря действиям городского главы Селаля Бея на какое-то время Конья стал настоящим пристанищем для депортированных». Однако 3 октября 1915 года Селаль Бей был отстранен от должности, и осевших в Конье армян снова начали высылать.

Серж вспоминает: «Пошли разговоры о том, что оставаться в городе опасно и лучше всего рассеяться по близлежащим деревням.

Существовала своеобразная установка: не уезжайте в Дайр-эз-Заур, не уходите с караванами и не садитесь в поезда  — прячьтесь здесь».

Армяне не знали, откуда появилась такая уверенность в том, что лучше остаться, но они доверились «сарафанному радио». Так Аветису, большинству членов его семьи и другим депортированным из Солоза армянам удалось не погибнуть во время Геноцида и прожить в Конье до конца Первой мировой войны. Когда в 1919 году Аветис и его родные вернулись в Солоз, в семейном доме уже обосновались турки, которые раньше у них работали. Чтобы дать отпор любой угрозе, армяне создали группу самозащиты, объединившись с греками в войне против турков. Последним, однако, удалось взять контроль над регионом в летом 1920 года.

В 1922 году, с приближением националистских войск Мустафы Кемаля, греки отозвали своих бойцов, и армянам вновь пришлось покинуть родное селение, на этот раз навсегда. Они взошли на борт первого же парохода в порту Гемлика близ Солоза и отправились в Болгарию. Позднее они осели неподалеку от Пловдива, в небольшом населенном пункте Рушуке, уже приютившем большое количество армян. Там Аветис женился на Агавни. Это была юная белолицая девушка, руку которой обещали Аветису еще когда он был ребенком. В браке родилось шестеро детей, пять девочек и один мальчик: Кхенгануш, Заруи, Байдзар, Вардуи, Иветта и Грегуар, отец Сержа.

В 1930 году, когда родился Грегуар, Аведикяны уехали из Болгарии в Марсель, где поселился старший брат Аветиса Хованес. «В семье его назвали “Ханнэ”, на солозском наречии это слово означает “большой”. Помню, у него была вмятина на лбу. Она осталась после того, как один из турков ударил его штыком», — вспоминает Серж.

Говоря об отце, он не может сдержать улыбку: «Отец был марсельцем до мозга костей, он так и не избавился от акцента, как будто специально поддерживал его всю жизнь. В 18 лет он уехал из Франции, матери тогда было 10. Совершенно случайно они оказались на одном пароходе».

Семья Аведикянов в Армении, 1960 г. Слева направо: сестра Маргарита, дед Аветис, бабушка Агавни, мать Сюзанна, отец Грегуар и Серж © Семейный архив Сержа Аведикяна

Сын «акпаров»

Серж родился 1 декабря 1955 года в Ереване, точнее, в квартале Агпарашен. «Репатрианты 1947 года быстро примирились с мыслью, что либо однажды они уедут, либо останутся и свыкнутся с местной жизнью. Но мой отец думал иначе. Вечерами в сумерках он читал нам “Графа Монте-Кристо” Александра Дюма, этот роман он знал наизусть. Отец неосознанно вжился в роль Эдмона Дантеса, советская Армения стала для него замком Иф».

Воспринимали ли как-то иначе этого сына «акпаров» (т.е. армянина из диаспоры)? «К нам было особенное отношение, меня называли “Франсуа”, потому что я был связан с Францией и носил берет. Между тем, по-французски я почти не говорил», — вспоминает художник. 60-е были беззаботным временем для Сержа.

Как вся молодежь по другую сторону железного занавеса, он обожал Beatles и Rolling Stones и без конца слушал их записи на бобинах. Культурный уровень советской Армении был очень высоким, для самообразования были доступны все средства. Мать Сержа настаивала на том, чтобы он еженедельно ходил в кино. Это был своеобразный ритуал.

Архивный документ, удостоверяющий принадлежность семьи Аведиканов к армянской национальности при въезде в советскую Армению.  © Копия предоставлена с разрешения национального архива Армении.

«Приехав в 1970 году во Францию, я потерял советский паспорт, и французское гражданство мне дали не сразу. Мне нравилось чувствовать себя космополитом в той ситуации. Армения никогда не была по-настоящему моей страной, потому что мои родители родились во Франции. Но я сам родился в Армении, это моя родная земля. Быть космополитом означает то, что я одинаково хорошо чувствую себя и здесь, и там. И я хочу сохранить свободу не делать выбор между двумя странами».

Сюзанна и Грегуар, Ереван, 1955 год. © Личный архив Сержа Аведикяна

Принадлежность Сержа к двум культурам долго не давала ему покоя, но теперь, после всего, что ему пришлось пройти в жизни, он наконец научился жить в гармонии с собой. Благодаря работе над документальными фильмами об истории его семьи и его корнях, Сержу удалось примирить в себе армянина и француза. В 15 лет он уже говорил по-французски практически без акцента и при этом без колебаний рассказывал о том, что был армянином, приехавшим из небольшой советского республики, затерянной среди Кавказских гор.

Кроме того, первые роли Сержа Аведикяна в кино никак не были связаны с его происхождением, хотя и затрагивали проблемы меньшинств. Фильм с участием Сержа «Мы были единственными людьми» (1979 г.) стал одним из первых произведений, раскрывающих в кино тему гомосексуализма. В том же году он снялся в фильме «Красный пуловер», принесшем ему большую известность.

«Красный пуловер», афиша (1979 г.)

Исследователь армянского наследия

В марте 1981 года родился первый сын Сержа Ховнатан, месяц спустя скончался его дедушка Аветис, именно в этот момент художник осознал необходимость укрепить связь между уходящим и новым поколениями. В 1982 году вместе с режиссером Жаком Кебадяном и Жоржем Киледжаном он создал Аудиовизуальную ассоциацию Армении. С 1981 по 1988 годы на французском телевидении было показано множество документальных фильмов об армянском наследии. С 1984 по 1988 годы Серж Аведикян познакомил широкую общественность и критиков с целой плеядой армянских творцов, таких как Малян, Параджанов, Пелешян, Довлатян, Хованессян, а также с выходцами из диаспоры, режиссерами Эгояном, Ованиссяном, Безджяном.

Сердце Сержа принадлежит трем странам, у каждой из которых своя история. Он надеется, что однажды правительство Турции «сумеет выйти за рамки реальной политики и извлечет что-то положительное из прошлого. Но так, чтобы после этого не осталась зияющая рана». По мнению художника, проблема в том, что армяне чрезмерно информированы о своей истории. «Наше отношение к прошлому граничит с манией, потому что до сих пор известно не все, до сих пор не признана правда. В то же время в Турции, наоборот, информации мало, в изучении армянского вопроса недостает ясности и глубины. Это страшная диспропорция, с человеческой точки зрения. Турки становятся объектом нашей паталогической неприязни, и, если мы вместе не сможем уравновесить ситуацию, нам не удастся начать диалог».

Серж Аведикян — дитя своей эпохи. Посредством армяно-турецкого диалога ему удалось не только восстановить связь со своими корнями, но и расширить пространство реальности. 

Границы и флаги мало что значат для Сержа Аведикяна. Он звено в бесконечной цепи, связывающей прошлое с будущим. Как бы твердо он ни стоял на ногах, его взгляд неустанно обращен к звездам.

Историческая достоверность материала подтверждена Исследовательской группой инициативы 100 LIVES.