Акушер, ставший хирургом-гинекологом и оказавший физическую, психологическую и юридическую помощь более 50 000 жертв сексуального насилия в Демократической Республике Конго, доктор Денис Муквеге, основатель больницы Panzi, посвятил свою жизнь служению другим. Он рассказал нам о неравнодушии и невозможности молчать, когда другие страдают.
 

Буду врачом

Когда мне было восемь, я пошел вместе со своим отцом, пастором, навестить больного ребенка. Отец помолился о нем. Меня это слегка удивило: помолиться-то он помолился, но не дал ему лекарства. Когда я болел, папа не только молился, но и давал мне лекарства. Я спросил его: «Почему ты не дал ему лекарства?». Ответ отца был очень простым: «Я же не доктор». Так что я ему сообщил: «Папа, я буду изучать медицину и стану врачом. А ты продолжай молиться». Пожалуй, все мои приключения начались в тот самый день.

Я получил диплом педиатра. Поучившись и поработав немного, я был поражен, узнав, как много женщин умирают при родах из-за кровопотери и не только. Поэтому я решил изучать гинекологию. Пять лет я проучился во Франции, в Анже, а после окончания университета вернулся в ту же больницу, где работал раньше, расположенную поблизости от города Увира в Конго. Я проработал там 12 лет, стараясь снизить уровень смертности при родах.

Изнасилование – средство ведения войны

Я не думаю, что изнасилование как средство ведения войны – исключительно африканская проблема. Мы видим то же самое в конфликтах по всему миру. В Боснии, которая к вам гораздо ближе, мы видели, как сексуальное насилие используют для дегуманизации граждан бывшей Югославии. В Сирии это огромная проблема, и есть свидетели, женщины, которые теперь живут в Германии, рассказавшие обо всех пережитых в плену ужасах, о том, как их лишали достоинства и человечности. Я могу привести еще множество примеров. В Азии, в Латинской Америке мы видим, что изнасилование применяется как средство ведения войны, задача которого – унизить «противника», если его вообще можно так назвать. Всегда оно используется как средство ведения войны, как инструмент, чтобы отказать жертве в праве считаться человеком.

Видео ниже на францзуском языке

Голос женщин

В чем-то ситуация стала получше, в чем-то нет. Правда, что в абсолютных показателях изнасилований стало меньше. Но ужасные люди, которые совершили эти чудовищные преступления, все еще живут среди нас и могут продолжать свои злодеяния. Все это продолжается. Важна борьба с безнаказанностью, а пока что мы видели лишь незначительные меры для обеспечения правосудия. Проблема безнаказанности стоит очень остро. Насильникам весьма успешно удается заставить пострадавших женщин и девушек молчать о случившемся. Мы смогли поднять эту проблему, нарушить молчание, убедить жертв рассказать об этом, и не только в ДРК, но и по всему миру. В этом наш успех.

Многие женщины, которым я помог, начали изучать медицину или стали медсестрами. И когда я вижу, как они помогают другим жертвам, я думаю о духе премии «Аврора». <…> Мы должны говорить о подобных вещах по всему миру, без этого никак. Лет десять назад мне самому казалось, что эту проблему невозможно, немыслимо обсуждать. Но теперь у женщин есть возможность вместе рассказать о пережитом.

О личном риске и жизни в опасности

В 2012 году выступил с речью в ООН, где сказал, что международное сообщество не делает достаточно, мое собственное правительство не делает достаточно, чтобы защитить женщин и прекратить чудовищные преступления против женщин и девочек в Конго. После этого, когда я вернулся домой, моих собственных детей взяли в заложники, а мой близкий соратник попытался защитить меня от наемных убийц и погиб: они выстрелили в меня, а попали в него. Он умер. После этого я не мог продолжать. Впервые я почувствовал, что с меня хватит, и я уехал из страны.

В итоге я все же вернулся, но я живу в госпитале. Я не свободен. Я живу в огороженной зоне, окруженной колючей проволокой. Меня охраняют. Нормальной жизнью это не назовешь.

Нельзя не вернуться

Я думаю, что решение уехать было правильным. Я должен был подумать о жене, о детях, обо всем, что им пришлось пережить из-за моей работы, о насилии вокруг нас. Но потом, когда я впервые стал рассматривать возможность возвращения, случилось что-то совершенно особое. Женщины, которым я помог, объединились и написали письмо, что-то вроде петиции, чтобы попросить меня вернуться. Обстоятельства изменились – я был срочно нужен на родине. Эти женщины писали президенту Конго, писали Генеральному секретарю ООН, но им никто не ответил. Тогда они решили взять дело в свои руки. Они решили купить мне билет в Конго и обеспечить мою безопасность.

Каждую пятницу они продавали фрукты, чтобы накопить денег и помочь мне вернуться. Я был тронут до глубины души. Эти женщины невероятно бедны. Они зарабатывают меньше доллара в день. И все же они были готовы отдать последнее, лишь бы помочь мне. Я вынужден был положить на весы свою жизнь и жизни всех тех, кому я мог помочь. После этого я со всей ясностью понял, как следует поступить.

Конечно, после того, как моего коллегу убили, Евросоюз, бельгийский парламент и Фонд «Панзи» в США помогли мне получить необходимую защиту. Теперь меня охраняет ООН. Если бы не моя международная репутация и глобальная известность, все было бы по-другому. Мне едва ли были бы созданы условия, в которых я мог бы продолжать работать. Я вовсе не намерен становиться мучеником.

Видео ниже на францзуском языке

Всему есть предел

Я мечтаю о мире, который бы осознал, что изнасилования и преступления в отношении девочек и женщин должны прекратиться. Мы должны провести черту и сказать: «Довольно!». Пора остановить тех, кто насилует женщин и девочек и лишает их чувства человеческого достоинства. Нам хорошо знакомы исторические примеры равнодушия мира, его безразличия: Геноцид армян, Холокост. Пора положить этому конец и твердо сказать: «Больше такое не должно повториться. Больше никаких изнасилований, мы не позволим подобному продолжаться в нашем мире».

Мы видели, как мир успешно боролся с применением химического оружия. Когда его все же использовали в Сирии, мы увидели, как резко все отреагировали. То же касается биологического и даже ядерного оружия. Мы должны поступить с изнасилованиями точно также. Если возможно остановить распространение химического, биологического и ядерного оружия, почему мы не можем сделать то же самое с изнасилованиями? Это вопрос воли, так что можем, конечно. Более того, мы должны.