«Рустам-гедук — деревня моего деда, но иногда мне кажется, что я сам там родился и вырос, потому что дедушка так много рассказывал нам о ней. Он был реалистом, но все же искренне верил, что однажды его внуки вернутся на родину своих предков», — говорит живописец Гор Аветисян.
Работы вот уже 20 лет проживающего в Праге художника Гора Аветисяна выставлялись на его персональных выставках в разных странах, однако в основном его полотна представлены в частном выставочном зале «ИнтерАрт» в чешской столице.
Дедушка Гора, Мигран Аветисян, в 1915 году бежал из Западной Армении, из деревни Рустам-гедук вилайета Битлис. «Мой дед сыграл важную роль в становлении моей личности. Никогда не сдаваться, падая – снова подниматься, работать и создавать, — вот истины, которые он преподал мне.
Он был удивительным человеком: щедро делился с родными своей жаждой жить, создавать и строить.
Ребенком ему довелось пройти сквозь невообразимые трудности — вынужденное переселение, голод, потерю родины, но он был стойким и сильным, как большое дерево, которое собирает всех членов семьи под безопасной сенью своих ветвей», — говорит Гор.
Мигран Аветисян с внуком Гором
Мигран Костанович Аветисян родился в 1903 году в деревне Рустам-гедук. Он был старшим из пяти детей в семье Костана и Чичак Аветисян. В 1915 году Миграну Аветисяну было 12 лет. Семья Аветисян бережно хранит две памятные записные книжки в старом переплете, написанные Миграном уже в зрелые годы, где он неровным, а в некоторых местах и вовсе неразборчивым почерком подробно рассказывает о том, как армяне покидали свои благоустроенные дома.
«Наш дом находился на берегу реки Мурат (Арацани). На западе располагалось небольшое ущелье, в котором текла маленькая речка. У нас было два хлева, один — для волов и коров, второй — для буйволов.
У нас был тонир (земляная печь), где каждый день пекли хлеб и готовили еду. В одном углу нашего дома, в небольшом углублении, лежала книга Григора Нарекаци, а рядом всегда горела свеча.
Во дворе был летний домик, где мы спали летом. Был у нас и погреб — помню, что там в два ряда стояли большие кувшины с маслом, соленьями и сыром. Еще были амбары с мукой и крупами. Наша семья состояла из 16 человек», — пишет Мигран Аветисян.
Воспоминания Миграна Аветисяна о родной деревне в годы Геноцида армян.
Семья была весьма уважаемой в деревне и происходила от Авконов (семья считает, что фамилия Аветисян происходит от этого имени), — известного рода, который обосновался в Рустам-гедуке 200 лет назад.
«Мой дед говорил, — рассказывает Гор Аветисян, — что воды реки Мурад часто разливались и затапливали дома. Река приносила с собой старые монетки и деревенские дети играли ими. Рассказы деда так сильно меня впечатлили, что я с детства собирал монеты и мечтал стать археологом, чтобы поехать в нашу деревню на раскопки».
Солнечное затмение
«В 1914 году во время молотьбы произошло затмение солнца. Люди испугались, подумали, что настал конец света. Предсказатели сказали, что грядут плохие времена, и действительно — началась русско-турецкая война», — писал Мигран Аветисян.
Первым в турецкую армию был призван дядя Миграна по отцовской линии. Он воевал против болгар, однако потом перешел на сторону противника и сражался уже против турок в качестве командира артиллерии. Семье ничего не известно о его дальнейшей судьбе. Спустя несколько месяцев в армию забрали и отца Миграна — Костана Аветисяна. Он родился в 1880 году, и ему на тот момент было около сорока лет. В семье не осталось мужчин, кроме престарелого отца Костана.
«Дома были только батрак и подпасок, они и вели домашние дела. Все женщины нашего дома работали днем и ночью. Отец несколько раз убегал из турецкой армии, и мы давали туркам золото, чтобы они не забирали отца обратно. Постепенно мы лишились всего нашего богатства», — вспоминал Мигран.
Армяне даже не предполагали, что их собирались депортировать или даже убить. Они лишь знали, что идет русско-турецкая война.
Вскоре семья Миграна Аветисяна в числе других жителей покинули деревню. Всех мужчин забрали в турецкую армию, старики, женщины и дети были беззащитны и безоружны: «Мы покинули деревню в мае 1915 года. На тот момент у нас уже почти ничего не было, кроме небольшого количества пшеницы и нескольких голов скота».
| Мигран Аветисян со своей сестрой Арегназ. |
Семья Аветисян отправилась в изгнание. Костан опять сбежал из армии и тоже к ним присоединился.
Беженцы из Рустам-гедука шли по направлению к Маназкерту, надеясь, что там их встретят русские войска, которые обеспечат их безопасность. Мигран Аветисян рассказывает, как турецкая артиллерия открыла огонь по заполненному людьми полю.
В августе 1915 Аветисяны достигли Эчмиадзина, а затем добрались до Севана — до деревни Еленовка. Тут они столкнулись с другом кошмаром. Армения была заполнена беженцами. «Повсюду были трупы людей, началась эпидемия холеры», — пишет Мигран Аветисян. Семья, преодолевшая тяжелую дорогу и дошедшая до Еленовки, потеряла многих из-за болезней. С огромными трудностями Аветисяны начали новую жизнь, перебравшись в Ширакскую область в деревню Верин Ганлиджа (сейчас Мармарашен).
Второе изгнание
В 1915-1917 годах русские войска при поддержке армянских добровольцев завоевали большую часть Западной Армении. Костан с другими мужчинами из родной деревни и сыном Миграном вернулись в Рустам-гедук. Женщин с собой они не взяли, решив для начала заняться пахотой и посевом и лишь потом перевозить семьи.
«Через 8 дней мы дошли до нашей деревни, но ее захватили курды и мы не смогли остаться там и отправились в соседнюю деревню, но через несколько месяцев нам пришлось бежать во второй раз», — пишет Мигран Аветисян.
Все эти месяцы они усердно работали — вспахивали землю и сеяли, пытаясь заработать денег для возвращения их семей из Восточной Армении, однако им вновь пришлось покинуть родные края. Они добрались до Верин Ганлиджа и воссоединились с родными, которые уже не надеялись увидеть их живыми.
«Жить означает работать»
В 30-е годы Мигран со своим отцом обосновались в Гюмри. Чичак к тому времени уже скончалась.
Мигран Аветисян и его жена Рипсиме
Мигран женился на Рипсиме из Ахлкалакской деревни Хандо, у них родились 8 детей – Ширак, Кнарик, Рафик, Арамаис, Лаура, Анжик, Лусьян, Каджазун, и 15 внуков. Мигран был известен в Гюмри как отличный камнетес: родные гордились тем, что его постройки не пострадали от землетрясения.
Именно дом дедушки Миграна, по мнению Гора Аветисяна, стал источником вдохновения для его творчества.
«Там была удивительная, яркая атмосфера. Когда дедушке стало уже тяжело работать каменщиком, он стал выращивать цветы. Эти цветы и этот дом, образ дедушки, его воспоминания о родине, сделали из меня художника. Мы все собирались в красивом дворе дедушкиного дома и рисовали», — рассказывает Гор. Этот двор подарил живописи и другие имена: дети Миграна Арамаис, Люся и Каджазун — отец Гора — также увлеклись искусством.
Гор Аветисян : «Портрет Миграна Аветисяна»
«Когда мой дядя Арамаис эмигрировал в Финляндию, Мигран очень болезненно воспринял решение сына. Один из друзей моего дяди, известный финский фотограф Лампин, часто ездил в Турцию. Как-то он был у нас в гостях и мой дед попросил привезти ему с родины земли и воду. В то время редко кто ездил в Западную Армению, и для дедушки этот подарок стал настоящим чудом». Семья сохранила эту землю как святое миро, и выделила каждому усопшему родственнику горстку на могилу — за упокой души. Положили немного родной земли и на могилу самого 93-летнего Миграна Аветисяна, когда он скончался в Гюмри.
| Семья Аветисян |
Всю свою жизнь он прожил с тоской в сердце, неустанно вглядываясь в земли по ту сторону Аракса. Мигран не был озлоблен и всю свою жизнь помнил курдов, что помогли его семье. Он учил детей не делать поспешных выводов и всегда стараться понимать других.
«Мой дед говорил: «Жить – значит работать». Он неизменно всех нас поддерживал. Если кто-то из родственников делал ремонт, то дедушка первым приходил помогать, несмотря на свой возраст. Он приходил рано утром и говорил «вставайте, дело стоит, день кончается». Он настолько любил жизнь, что просто заставлял людей жить», — говорит Гор.
Старший сын Гора носит имя деда Миграна. Спустя столетие после переселения 22-летний Мигран Аветисян, проживающий в Праге, отправил письмо в деревню Рустам-гедук, чтобы узнать, сохранилось ли там, что-либо напоминающее об армянах, в частности, «Белый дом» — символ деревни, находившийся когда-то в самом в центре села. Ответ от представителя местной общины он получил сразу: «Мои родители рассказывали мне, что здесь когда-то было такое сооружение. Но теперь нельзя найти ничего, что бы было связано с армянами. Простите».
Все фотографии из личного альбома Аветисянов.
