Лауреат премии «Аврора» – 2017 доктор Том Катена – миссионер-католик из американского городка Амстердам в штате Нью-Йорк. Будучи единственным врачом, постоянно проживающим на опустошенной войной территории Нубийских гор Судана, куда практически не доходит гуманитарная помощь, Катена спас тысячи жизней. Доктор Том Катена рассказал нам о надежде, мужестве и обретении нового дома.
 

Путь к медицине

В детстве я хотел стать политиком – можете в это поверить? Я хотел стать сенатором или даже президентом. Собирался изучать юриспруденцию, а затем пойти в политику. Мои родные эмигрировали из Италии, и один дед был довольно высокопоставленным судьей в штате Нью-Йорк, где мы жили. Я хотел пойти по его стопам и заниматься политикой. К счастью, с возрастом я передумал. Но в детстве все же хотел стать конгрессменом или сенатором.

Я учился в Брауновском университете. Поступил туда в 1982 году, собирался быть инженером. В старших классах у меня возник интерес к точным наукам, особенно к математике и физике, но мне все время чего-то не хватало. Я хотел каким-то образом помогать людям.

Это было моим основным желанием – найти такую работу, чтобы работать с людьми и помогать им. Инженерное дело тут не годилось. Инженеры работали с машинами, что-то чертили, создавали, но к людям это имело опосредованное отношение. После выпуска мне предложили работу в General Electric, в области ядерной энергетики. Это все было связано с Министерством обороны. Я отказался.

По зову сердца

Еще в университете я начал понимать, что хочу быть миссионером. Это стало моей главной идеей. Я изучал машиностроение, но хотел быть миссионером, а эти две области никак не пересекались. Абсолютно разные сферы деятельности. В то время специалисты в этой области в основном занимались разработкой боевых систем. Большинство из них сотрудничали с Министерством обороны. Все это не особо сочеталось с миссионерской деятельностью.

Я подумал: «Чем бы я мог заняться, что отвечало бы моей любви к науке и желанию стать миссионером?» И тут меня осенило – почему бы мне не изучать медицину? Медицина связана с науками, а врачи помогают людям, и при этом можно быть миссионером. Идеальное сочетание. Я поступил в медицинскую школу Дюкского университета.

Новое место, новое служение

Все началось с Кении. Несколько раз я ездил туда поработать ненадолго, когда проходил в США и Южной Америке интернатуру. С 2000 года я начал работать там постоянно. В январе 2000 года я приехал в Кению как миссионер Совета католической медицинской миссии (CMMB) и с тех пор остался в Африке. Там я живу и работаю.

Я не особо много знал о нубийцах, пока не отправился в Судан. Я немного читал о них, об их истории, но я по-настоящему понял, кто они такие, только когда приехал туда. Это очень независимый, очень находчивый, очень стойкий народ, который угнетали в течение многих столетий. Несмотря на все проблемы, они сохранили чувство человеческого достоинства и гордость. Они не сдаются. Любой другой народ в подобной ситуации вымер бы 50 лет назад. Эти люди пережили столько мытарств и испытаний, что к ним нельзя оставаться равнодушным. Ты чувствуешь, что тебе хочется поддержать их, помочь им встать на ноги и зажить лучшей жизнью. У меня к ним совершенно особое отношение.

Они хотят лишь немного поддержки, чтобы самим справиться с проблемами. Мне очень нравится их отношение к жизни. Они очень независимые и стремятся все делать сами. Нужно только слегка им помочь.

Когда бывает нелегко

Работа бывает очень тяжелой. Иногда хочется опустить руки, но я бы сказал, что ощущение, что ты кому-то помог – оно дает непередаваемое чувство удовлетворения. Когда ты о ком-то заботишься и видишь, как им становится лучше… Будь то в области медицины или образования – я уверен, что это ощущение нельзя сравнить ни с чем. Любой, кто что-то отдает, получает в ответ гораздо больше.

Такая жизнь приносит много радости. Понимание того, что ты помогаешь кому-то, что ты служишь Богу, дарит очень мощное ощущение личной удовлетворенности. Не думаю, что смог бы заниматься чем-то другим. Работать в другой области ради денег? Для меня это бессмысленно. То, чем я занимаюсь, для меня дороже любой зарплаты, которую я мог бы получать.

Если это [внимание общественности] можно будет использовать для того, чтобы пролить свет на ситуацию в Нубийских горах, на страдания людей и их горе, на то, как им нужна поддержка просто для того, чтобы выжить и встать на ноги – я буду просто счастлив. Это было бы моей целью. Но есть и более эгоистичная мысль – хорошо бы рассказать миру о том, что делает церковь.

Внести свой вклад

Мне кажется, люди отчаялись. Им кажется, что проблемы слишком огромны. Они смотрят на ситуацию и видят что-то необъятное. Проблемы слишком серьезны! Нищета, голод, терроризм – что я могу с этим сделать в одиночку? Да ничего. Никто не понимает, что от одного человека не требуется, чтобы он решал все эти огромные проблемы. Тем не менее, каждый может сделать хоть что-то. Помогите для начала кому-нибудь одному.

Я уже понял, что люди всегда будут говорить мне: «Что вы делаете в Африке? Там все безнадежно. Они как воевали друг с другом, так и будут воевать». А мне все равно. Если вы помогаете хотя бы одному человеку, это уже очень важно. Не надо мыслить глобально. Подумайте об этом с человеческой точки зрения. Лично вы можете лично помочь кому-то. Это уже немало.

Поездка в Армению

Я слышал, что армяне – очень приятный, гостеприимный и дружелюбный народ. Но я все равно был поражен, когда приехал сюда. Нигде в мире я не встречал таких открытых, дружелюбных, гостеприимных, заботливых и добрых людей. В людях здесь полно душевного тепла, и это меня тронуло. Ты прямо чувствуешь, как тебе рады. Они очень хотят, чтобы тебе понравилась их страна. Это очень трогательно.

Никогда в жизни мне не доводилось встречаться с таким гостеприимством. Армяне удивительные. Я чувствую себя здесь в кругу семьи. И так по всей стране. Куда бы я ни отправился, меня везде принимают одинаково. Серьезно, у вас здесь есть кое-что особенное. Постарайтесь это сохранить. Постарайтесь не стать как мы, американцы, у которых слишком много денег и которые при общении предпочитают держать дистанцию. Сохраните свое тепло. Это часть вашей культуры, которую, я надеюсь, вы никогда не потеряете.

Жизнь в опасности

Когда нам твоей головой пролетают самолеты и сбрасывают бомбы, тебе страшно. Все тело пронизывает ужас. Если тебе не страшно, то ты не человек. Мне бывает страшно, иногда я боюсь, что настал мой последний день. Я чувствую все это. Но я черпаю мужество в людях, которые меня окружают. Я-то могу выбраться отсюда, могу уехать. У других людей вокруг меня такой возможности нет. Это их дом. Они не могут просто взять и уехать.

Я черпаю мужество в людях, которые меня окружают. Молодые, пожилые, средних лет – все они там, все они остаются, и при этом им приходится гораздо тяжелее, чем мне. Так что для меня все сводится к тому, чтобы остаться с ними. Я готов рискнуть. Да, мне бывает страшно, но, когда тебя окружают такие отважные люди, ты заражаешься от них мужеством.

Второй дом

Как бы долго ты ни жил в другом месте, если ты не оттуда, ты всегда будешь чувствовать себя чужаком. Когда ты единственный белый среди африканцев, ты все же чувствуешь себя изолированным. Это очень милые и добрые люди, но ты все равно не один из них. И работа, к тому же, очень тяжелая. Я по большей части живу так: работаю, потом иду к себе, потом обратно в госпиталь и снова к себе. Довольно однообразная жизнь. Работаю и немного отдыхаю, работаю и немного отдыхаю – и так постоянно. Больше я особо ничего не делаю.

Я всегда думаю о родном Амстердаме в штате Нью-Йорк как о доме. Где бы ты ни жил сейчас –  это место, где ты родился, где живет твоя семья, твои родители и все-все-все. И все же, хотя я и зову то место домом, положа руку на сердце, я, скорее, чувствую себя как дома в Нубийских горах, а не в США. Должно быть, я слишком долго прожил в Африке. В США мне теперь некомфортно. Эта вечная суета, эти ценности, все, что происходит в США – пожалуй, мне теперь в Нубийских горах привычнее и понятнее. Люди там ценят отношения. Они ценят время, проведенное с другими. Ну и сам я женат на нубийке.

Конечно, я скучаю по семье и друзьям. Если честно, мне их ужасно не хватает. Мои племянники и племянницы вырастают и обзаводятся семьями, а я все пропускаю. Это нелегко. Мне кажется, что их жизнь проходит мимо меня. Скоро появится на свет мой первый внучатый племянник или племянница, а я этого не увижу. Это важные моменты в жизни моей семьи, а мы все всегда были очень близки. Для меня это часть того, чем я пожертвовал. Если ты хочешь быть миссионером, ты должен быть готов оставить все это позади и делать свою работу. А еще я скучаю по чизбургерам. Прямо очень сильно!